Трудный путь к достойной жизни

Попробуйте в кругу близких друзей откровенно обсудить, где лежит дорога к обеспеченной жизни? Если среди вас есть чиновник, он признается, что самый короткий – получить хороший откат или распилить бюджет. Бизнесмен понадеется на сверхприбыль, которую удастся получить, обладай он монопольным положением на рынке региона. То, что взятки и откаты неизбежно приведут к росту цен, их волнует мало. У монополиста всё равно товар раскупят. Как не волнует чиновников и то, что их казнокрадство лишит бюджет необходимых средств на строительство дорог, школы, больниц. Главное – они сами станут богаче. А своя рубаха ближе к телу – так всегда говорили на Руси.

Но без чиновников сегодня не обойтись, они координаторы всех общественных работ. И без предпринимателей тоже – это они своего рода изобретатели новых услуг населению, двигатели прогресса. И рынок со свободными ценами доказал своё преимущество перед административно-командной системой социализма. Вот только в страну с продажной бюрократией хай-тековский бизнес не идёт, опасно. А коррумпированные бизнесмены и чиновники могут дать своему народу только высокие цены и нищету. Так, по подсчётам Ассоциации адвокатов «За права человека», в 2010 году коррупционный оборот составлял примерно половину объёма российской экономики, что подтверждают данные Всемирного банка (оперировавшего цифрой в 48% ВВП) [1]. Страшным является перспектива разложение государства и окончательное превращение его в мафиозное. Где же выход?

Чтобы найти ответ на этот кардинальный вопрос, надо понимать, что коррупция – лишь симптом. Сама болезнь – это неспособность народа поставить бюрократию под свой контроль и обеспечить честность участников рынка. Так было и есть в «естественных» государствах, где силовики (князья, цари, генсеки) под угрозой репрессий в разных формах собирали с бесправного народа дань. И когда сегодня, скажем, владелец отеля платит дань полиции, санитарной или пожарной инспекции, он должен понимать, что живёт в средневековье. Но как из него выбраться, не знает. Ответим: только заимствуя опыт развитых стран!

Прежде всего, стране нужно разделение властей и справедливый суд. Без этого – никуда! Платон считал, что главная функция государственных институтов – справедливость, и первым её реализует суд. У Аристотеля: «Идти в суд – значит обращаться к справедливости». В Библии нет ни слова о «соломоновом бюджете», зато отмечен справедливый «соломонов суд». Если судебная власть неадекватна, то под угрозой сами устои государства [2]. К сожалению, суд в России – карманный, а о разделении властей можно только мечтать. Это в других странах судья может приостановить действие указа президента как противоречащее Конституции, но только не в России. Впрочем, судебная реформа, которой нам не избежать, если мы хотим жить достойно — тема отдельной статьи. А сейчас поговорим о народном контроле. Настоящем, не советском.

Чтобы чиновник не брал взяток и откатов, не пилил бюджет, он должен опасаться разоблачения. Взятка – преступление латентное, о нём не сообщают ни дающий, ни берущий. Именно поэтому в борьбе с коррупцией так эффективна провокация, которую наше право для полиции признало незаконным. Но всё тайное рано или поздно становится явным. И здесь важнейшим являются информанты и свистуны из народа. Без готовности россиянина стать информатором или «свистуном», хребет коррупции не переломить, государство останется нам чужим и жить мы будем в нищете.

Превратить россиянина в информанта можно только одним способом: развернуть пропаганду иного образа государства, иных правил жизни (принятых в развитых странах), мотивировать людей и одновременно их защитить. Люди должны почувствовать, что это их государство, а не государство мафии. Такой подход успешно применяли несколько государств. Речь идёт о феномене так называемых «свистунов» (whistleblowers), нормы о защите которых были приняты во многих странах.

Кто такой информант

Определить понятие «информант» не так просто. С одной стороны, его не следует путать со свидетелем или заявителем, с другой – эти три амплуа могут пересекаться вплоть до полной неразличимости. Поэтому исчерпывающее и единое для всех определение информанта не выработано мировой практикой до сих пор.

Американские учёные определили действия информанта («свистуна») как «раскрытие членом какой-либо организации (бывшим или действующим) информации о незаконных, аморальных или недозволенных действиях, предпринимаемых под началом его работодателей, тем лицам и органам которые, возможно, смогут повлиять на эти действия»[3].

«Свистун» – это не информант в правоохранительном смысле этого слова: в полицейской практике информант сам зачастую является участником незаконных действий (например, сотрудничающий с правоохранительными органами член ОПГ). «Свистунов» пытаются отделить и от свидетелей: им не обязательно участвовать в судебном процессе, они могут ограничиться ролью «спускового крючка». «Свистуны» действуют добровольно, поэтому их не нужно путать с теми, кто по закону обязан ставить соответствующие органы в известность о происходящих правонарушениях под угрозой наказания.

Опыт США

США как страна общего права всегда уделяла большое внимание роли, которую граждане могут играть в борьбе с преступностью. Поэтому неудивительно, что первые меры по защите и мотивированию «свистунов» были приняты там ещё в XIX веке.

Среди предтеч современного законодательства в этой сфере необходимо назвать Закон «О ложных требованиях» (The False Claims Act), который в обиходе называют Законом Линкольна. Он был принят в США во время Гражданской войны для борьбы с мошенничеством при выполнении государственных заказов и с многочисленными поправками действует до сих пор.

Закон конкретизирует запрещённые деяния:

• предумышленная подача мошеннического или ложного правопритязания для получения платежа или одобрения;
• предумышленное и недостоверное документальное сопровождение такого ложного правопритязания;
• недобросовестные манипуляции с государственными активами;
• сертифицирование приёма какого-либо имущества без обладания точной информации о нём;
• приобретение какого-либо имущества у представителей государства, не уполномоченных на его продажу;
• манипуляции с документальным сопровождением сделки, направленные на то, чтобы лишить государство части причитающегося ему имущества или денежных средств;
• сговор с целью осуществить хотя бы один из вышеприведённых пунктов[4].

Как видно, фокус этого закона предельно актуален в российских условиях отчаянного положения в системе размещения госзаказов и госзакупок. И самый примечательный урок, который можно извлечь из практики США: американский законодатель даёт возможность бороться с этими злоупотреблениями частным лицам – к их собственной выгоде.

Действуя от имени государства, частное лицо может подать в суд иск с целью доказать, что при заключении сделки имело место запрещённое деяние. Такой иск обязательно должен быть принят к рассмотрению: отклонить его может только суд или Генеральный прокурор США, тщательно обосновав свою позицию.

Если разбирательство по такому иску увенчается успехом, то истцу причитается солидная сумма[5]:

• от 15 до 25% «цены вопроса» – при условии, что сторона государства, ознакомившись с иском, включается в процесс судебного разбирательства, подав собственный иск;
• от 25 до 30% – сторона государства, ознакомившись с иском, не включается в процесс, оставив истца одного, и он, в случае благоприятного исхода, получает деньги;
• верхняя планка вознаграждения ограничивается 10%, в случае если истец узнал о нарушениях не сам лично, а использовал сообщения СМИ, проанализировал официальные документы и т. п.

По данным Образовательного фонда «TAF» (Taxpayers Against Fraud Education Fund), с 1987 по 2008 год было подано 6199 таких (qui tam)исков с общей «ценой вопроса» около 13,7 млрд долларов. При этом общая сумма по искам, в рассмотрение которых включилось государство, составила 13,2 млн долларов, то есть правительство США почти никогда не оставляет истцов в одиночку перед лицом суда[6].

Механизм, созданный Законом «О ложных требованиях», действует масштабно. Используемая схема предполагает, что «свистун» должен выступить в качестве стороны на судебном процессе, что приемлемо не для всех. Тем более, что этот законодательный акт, как уже говорилось, действует в строго ограниченной сфере.

Параллельно действуют и другие законы. Так, потенциальные информанты из числа государственных служащих заинтересовали местного законодателя ещё в 1912 году при принятии закона Ллойда-Лафолета (Lloyd – La Follette Act). Законодательная база США в вопросе защиты информантов среди госслужащих с тех пор практически неуклонно росла, развивалась и усложнялась. Интересно отметить, что самым прорывным направлением стала защита окружающей среды, где наиболее очевидны были общественная важность работы информантов и ценность общего блага.

В настоящий момент в США действует общий Закон «О защите свистунов» 1989 года (The Whistleblower Protection Act) с важными поправками 2007 года. Он защищает «свистунов» из числа государственных служащих. Его базовая норма адресована «любому служащему, обладающему полномочиями предпринять, приказать другим предпринять, рекомендовать или одобрить какое-либо действие кадрового характера»[7]. В соответствии с ней такой служащий не должен «предпринимать или, напротив, не предпринимать, угрожать предпринять или, напротив, не предпринять» действие кадрового характера в отношении другого чиновника или соискателя на должность чиновника, если последний раскрывает информацию, которая, как он «обоснованно полагает», свидетельствует:
во-первых, о нарушении какого-либо закона, нормы или регламента;
во-вторых, о вопиюще плохом исполнении своих обязанностей, значительной растрате фондов, злоупотреблении властью, существенной или особой угрозе здравоохранению и общественной безопасности[8].

Под действиями кадрового характера понимается достаточно широкий спектр: от стандартных штрафных санкций и поощрений до назначения психиатрического обследования, а также любые серьёзные изменения в «обязанностях, сферах ответственности и рабочих условиях»[9].

Соблюдение соответствующих норм в США контролируют Служба специальных консультаций (Office of Special Counsel, чисто исполнительное ведомство) и Совет защиты системы заслуг (Merit Systems Protection Board, квази-судебное ведомство). Впрочем, система защиты «свистунов» работает не только для чиновников, но и для предпринимателей. Так, Закон «Сарбейнза-Оксли»2002 года ужесточил порядок совершения операций на рынке ценных бумаг. Он содержит и такую норму: тот, кто с умыслом, намереваясь отомстить, предпримет вредоносные действия по отношению человеку, предоставившему правоохранительным органам любую достоверную информацию о совершении или возможном совершении преступления федерального уровня – в вопросах заработка или законного трудоустройства, карается либо штрафом, либо сроком до 10 лет, либо тем и тем одновременно[10].

«Свистуны» из частного сектора также могут надеяться на награду. Согласно действующему Закону «Додда-Фрэнка о реформе Уолл-Стрит и защите потребителей», «свистун», раскрывший Комиссии по ценным бумагам и биржам информацию о каком-либо нарушении, санкция за которое превышает 1 млн долларов, должен получить от 10 до 30% суммы этой санкции[11]. Конечную сумму определяет Комиссия, учитывая значимость информации, степень сотрудничества «свистуна», программный интерес Комиссии и другие факторы, которые она сочтёт важными[12].

Итак, американская система создаёт дополнительную защиту и мотивацию для «свистунов» в наиболее чувствительных областях. Есть ли аналогичные примеры в мире?

Опыт Великобритании

В Великобритании базовым для «свистунов» является Закон «О раскрытии информации, представляющей общественный интерес» (Public Interest Disclosure Act) 1998 года. Речь идёт об информации:

• о совершённом преступлении;
• о невыполнении каким-либо лицом обязательств, возложенным на него законом;
• об ошибке в отправлении правосудия;
• об угрозе здоровью людей;
• об угрозе окружающей среде;
• о сокрытии данных, касающихся какого-либо из вышеперечисленных пунктов[13].

Работник, раскрывший информацию, и его заявление получают защиту государства и ему (работнику) не может быть причинён ущерб только при условии, что он так поступил, имея честные намерения, не преследуя личной выгоды, будучи убеждён, что раскрываемые данные соответствуют истине[14]. Хотя работник, раскрывая информацию, не должен стремиться к получению «личной выгоды», британцы предусмотрели возможность получения «свистуном» компенсации за понесённый ущерб[15].

Большинство стран мира, которые являются «естественными» мафиозными государствами, в которых властная вертикаль живёт за счёт сбора дани с народа, отнюдь не стремится к тому, чтобы повторить американский опыт защиты «свистунов». Однако внимание к этому вопросу всё же проявляется. Отметим Конвенцию о Коррупции Совета Европы (Civil Law Convention on Corruption), утверждающую, что «каждая сторона должна предусмотреть в своём внутреннем законодательстве защиту от неоправданных санкций для тех работников, у которых есть основательные подозрения о коррупции и которые доводят эти подозрения до соответствующих лиц и органов»[16]. Схожими словами оперирует и Конвенция ООН по борьбе с коррупцией. Доказательства о коррупции премьер-министра представили авторы фильма «Он вам не Димон». Получили они защиту в России? Конечно, получили! В камере следственного изолятора.

15 мая 2017,
Пётр ФИЛИППОВ

Источник: http://ej2015.ru/?a=note&id=31090